Воронеж старый, новый, и не только...

История самого здания описана О.Ласунским и А.Акиньшиным в книге "Записки старого пешехода":

​

С цветной открытки, отпечатанной в отличной московской типографии, смотрит на нас дом, мимо которого мы суетливо пробегаем почти ежедневно. Как он элегантен! Балконные решетки сплетаются в кружевной узор. Оконные и даже дверные переплеты радуют грациозностью линий. Вообще все тут плавное, округлое, ласкающее взор. Здание обращает на себя внимание чистотой стиля. Да, это одно из лучших сооружений эпохи модерна в нашем городе. Отель «Бристоль» открылся в конце 1910 года (а не в 1912 году, как иногда утверждается в краеведческих работах).
В нач. XIX в. на месте этого и смежного большого здания находилась усадьба купцов Синицыных. Помимо хозяев в каменном двухэтажном особняке жили разные люди, на правах квартиросъемщиков. Так, в 1856 году здесь нашли приют мужской портной Иоганн Гофман и резчик печатей Владимир Александрович Гольдштейн (спустя пять лет он переберется по соседству в дом Столля).
Один из Синицыных, Александр Анатольевич, коллежский секретарь, владел усадьбой в 1870-1880-х годах. Он развил бурную строительную деятельность. В 1873 году слева от своего дома поставил одноэтажную каменную лавку в три окна. В 1888 году соорудил каменные же службы в глубине двора. Перестраивается и сам дом, где во второй половине 1880-х годов арендует кабинеты губернское отделение Государственного дворянского земельного банка. Небесполезно напомнить, что управляющим отделением был в ту пору статский советник Евгений Львович Марков, известный всей читающей России как автор повести «Барчуки» и двухтомного романа «Черноземные поля». Другой статский советник, Петр Данилович Ретунский, служил в банковской конторе как депутат-оценщик от дворянства. Эта редкостная фамилия многое говорит поклонникам никитинского таланта: за Петра Даниловича вышла замуж, по настоянию родителей, Наталья Антоновна Матвеева, скрасившая своим искренним чувством последние дни одинокого, больного поэта.

В конце 1880-х годов А.А. Синицын продает свою усадьбу: левую сторону – Иосифу Францевичу Вонсовичу, правую – Николаю Александровичу Михайлову. В синицынской одноэтажной лавке И.Ф. Вонсович открывает магазинчик, верх особняка сдает под ателье фотографу Дамаскину.

​

​

​

​

​

​

 

 

 

 

 

 

Однако постройки со временем ветшают, и Вонсович в начале нового столетия решает расстаться с частью своего земельного участка. Тем более что объявились и солидные покупатели – Михаил Николаевич Литвинов и Александр Гаврилович Просвиркин, владельцы строительно-технической компании. Они недолго ломали голову, как выгодней использовать территорию. Гостиниц в Воронеже не хватало, и они были в основном маловместительными. Вот и возникла идея воздвигнуть четырехэтажную громадину с рестораном и магазинами внизу.
Инженер Михаил Фурманов по заказу фирмы «Литвинов и Просвиркин» выполнил проект (в марте 1909 года он уже утвержден), и дело пошло. Появились железобетонные плиты для перекрытий, завезли цемент и природный камень, для ресторанных окон-витрин – особые прочные стекла. Архитектор предусмотрел все новинки современной строительной индустрии. Кажется, впервые в Воронеже был оборудован пассажирско-грузовой лифт, и любопытствующие граждане специально приходили посмотреть, как ходят «рыскала». Красавец-дом (к июню 1910 он был уже сооружен) превосходно вписался в перспективу Большой Дворянской. Позади двора росли деревья, среди которых возвели музыкальную эстраду. Позже это узкое пространство внутри квартала станет печально известным Садом Пионеров: там летом 1942 года от фашистской бомбы погибло множество детей.
М.Е. Фурманова дореволюционные газетчики окрестили «московским инженером». Но недавние разыскания, предпринятые краеведами Павлом Поповым и Борисом Фирсовым, опровергают журналистов. Выяснилось: талантливый архитектор не только жил в нашем городе, но и заведовал технической конторой М.Н. Литвинова и Ко. Он был в курсе всех строительных новинок и даже переводил иностранную специальную литературу по этим вопросам.